churkan | Про «сталинские репрессии»

Я не принадлежу к тем поклонникам Иосифа Виссарионовича, которые склонны отрицать сам факт репрессий, в частности почти полной ликвидации партийно-государственной, и частично – военной и культурной элитой 20-х годов. Я точно так же не склонен верить глупостям о том, что репрессированные являлись идейными врагами советской власти (хотя бы по той простой причине что они сами и были этой властью).
Однако общепринятое объяснение репрессий стремлением Сталина установить режим личной власти мне тоже кажется совершенно нелогичным – масштаб репрессий был абсолютно несообразным.
В «паранойю» Сталина я тоже не верю – его поведение в целом было достаточно рациональным, по крайней мере, до конца 40-х.

Мне кажется, дело обстояло следующим образом. В 20-е годы основной идеологией в СССР была выдвинутая Троцким концепция «перманентной революции». По каналам Коминтерна в коммунистические движения за рубежом вливались огромные средства (которые выкачивлись из не слишком мощной экономики СССР). Наиболее вероятной «мишенью» была Веймарская Германия, где влияние коммунистов было очень сильным. Помимо прямой поддержки коммунистов за рубежом велась масштабная работа с общественным мнением, в частности с западными интеллектуалами, среди которых левые идеи были тогда очень популярны.
Первые признаки ошибочности ставки на «перманентную революцию» появились во второй половине 20-х, когда из-за экономического бума на Западе, социальная напряженность снизилась. Сталин, как прагматик, это понимал лучше чем другие, и попытался изменить политику в сторону превращения СССР в автаркическую империю, развивающую собственную экономику, а не надеющуюся на получение доступа к европейской индустрии. Результатом первого раунда борьбы стало изгнание Троцкого и начало «индустриализации», однако работа Коминтерна продолжалась.
Второй шанс идее перманентной революции стал мировой экономический кризис 29-го года. Ситуация в европейской экономике резко ухудшилась и возможность захвата власти в Германии коммунистами казалась реальной. Однако «коминтерновцы» этот шанс упустили, игра была проиграна. Точно так же была проиграна и «утешительная партия» в Испании.
Однако следует понимать, что практически вся государственная верхушка была «заточена» именно под не оправдавшую себя идею мировой революции, она просто не видела другого будущего для страны. Сталин же понимал, что никакой мировой революции не будет, и что СССР в лучшем случае может расширять сферу своего влияния силой, а в худшем – сам может стать жертвой внешней агрессии, да и вообще, обязан действовать как империя, а не как «пролетарская государство». Кроме того, на «коминтерновцах» лежала вина за растрату колоссальных ресурсов во имя фантома «мировой революции».
В итоге получилась ситуация, когда стратегию развития государства надо было менять, причем менять срочно, внешняя опасность становилась всё более реальной – мир шел к новой мировой войне, а советская элита категорически не была готова эту реальность принять. Причем большую часть этой элиты составляли не конформисты, готовые бесконечно «колебаться вместе с линией партии», а люди с убеждениями, прошедшие революцию и гражданскую войну. Оставалось одно – сменить элиту, что Сталин и исполнил. Идея «мировой революции» была вырвана с корнем, хотя травма, нанесенная при этом стране (в первую очередь её интеллектуальному и культурному потенциалу), была тяжелейшей.
Я не думаю, что с моральной точки зрения уничтожение, как минимум сотен тысяч людей во имя политической целесообразности было оправдано. Я также склонен предположить, что большинство репрессированных были невиновны, по крайней мере, в тех преступлениях, в которых их обвиняли. Кроме того погибло и попало в лагеря множество людей вообще ни в чем не виноватых.
Тем не менее с точки зрения политической, ликвидация партийной верхушки была мерой возможно и чрезмерной, но достаточно рациональной.